Динамика благотворительной деятельности российских компаний

Вклад российских некоммерческих организаций в экономику страны вырос в 2,5 раза за последние четыре года и составил 1,5% ВВП (около 2 трлн рублей), следует из подсчетов Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития. Среди регионов-лидеров, НКО которых внесли самый большой вклад в ВВП, Москва и ЯНАО. Авторы исследования и эксперты признают, что методика пока несовершенна, но тенденцию никто не оспаривает — «помогающий» сектор в России стремительно развивается. По их словам, этому способствовала пандемия COVID-19: многие люди и компании существенно увеличили свои расходы на благотворительность и социальную ответственность.

Кто вложился в ВВП

Вклад НКО в валовой внутренний продукт России в 2021 году составил 1,5%, тогда как в 2018-м — около 0,6%. К такому выводу пришли специалисты Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития, которые разработали для ведомства соответствующую методику оценки. Из презентации, переданной Минэкономразвития «Известиям», следует, что потенциал роста еще велик — например, вклад НКО в экономику США составляет 5,9%, Канады — 8,5%, Австралии — 8,9%.

Тендер на разработку методики ведомство разместило на сайте госзакупок в июне 2022 года. В техзадании отмечалось, что министерство занимается поддержкой некоммерческого сектора экономики, включая волонтерство и благотворительность, однако оценивает вклад в ВВП только от деятельности коммерческого сектора. Методика оценки влияния НКО, благотворительной деятельности и волонтерского труда на экономику должна была закрыть этот пробел.

Авторы методики предложили рассчитывать вклад на основе открытой бухгалтерской отчетности НКО, где отражены, в частности, расходы на оплату труда, вступительные и членские взносы, добровольные пожертвования, прибыль от приносящей доход деятельности, но без учета субсидий. Они признали, что пока получившаяся методика несовершенна — отсутствует возможность исключения из анализа тех НКО, которые создают государство и коммерческие компании. Финансирование таких организаций не отражает реального вклада НКО в экономику.

Кроме того, данные бухгалтерской отчетности НКО не позволяют определить объемы некоторых уплаченных налогов, раздельно учитывать пожертвования, полученные от физических и юридических лиц.

Итоговый результат по 2021 году — 1,5% вклада благотворительного сектора в ВВП — был получен согласно анализу деятельности НКО в «авторской выборке» по 37 группам организационно-правовой деятельности.

Также авторы анализа представили и список «лидеров» и «аутсайдеров» во вкладу в ВВП среди регионов. Больше всего в ВВП вложились некоммерческие организации Москвы, ЯНАО, НАО, ХМАО, Татарстана. Наименьший вклад внесли НКО из Республики Алтай, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Севастополя и Пензенской области.

Отдельно специалисты академии рассчитали и вклад социально ориентированных НКО, которые входят в реестр Минэкономразвития: в 2018 году он оценен в 0,29%, в 2021 году — в 0,59%. Всего в России около 210 тыс. НКО, примерно 46 тыс. из них входят в реестр.

Зачастую вклад НКО в решение социальных проблем населения не виден, так как лежит в некой помогающей плоскости, которую сложно оценить, отметила председатель комиссии по развитию некоммерческого сектора Общественной палаты РФ Елена Тополева-Солдунова. Но представленные данные свидетельствуют о стремительном развитии в России такого социально необходимого сектора, считает она.

«Исследование по оценке вклада НКО в ВВП по данной методике проведено впервые. По мере накопления данных можно будет анализировать динамику развития сектора, делать выводы. Такие исследования позволяют получать объективную картину о состоянии сектора и делать меры поддержки более адресными» — заявили «Известиям» в Минэкономразвития, комментируя необходимость создания и применения данной методики.

По мнению ведомства, поддержка некоммерческого сектора, благотворительности и добровольчества стала значимой частью государственной повестки в последние годы. Это создает благоприятные условия для развития сектора. Его роль особенно возрастает в условиях сложных внешних обстоятельств — в такие периоды заметно растет количество людей, участвующих в благотворительной деятельности, увеличивается количество привлеченных в сферу средств.

«Потенциал есть, но используется не в полной мере»

Директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора Высшей школы экономики Ирина Мерсиянова полагает, что тема оценки вклада НКО, волонтерства и благотворительности в экономику необходима «для повышения эффективности политики государства, где нужны надежные статистические данные».

— Темпы роста занятости в некоммерческом секторе в последние 20–25 лет существенно — в некоторых странах вдвое — опережали темпы роста занятости в экономике в целом. А в среднем его вклад в ВВП в странах ОЭСР достигает около 5%, — сказала она. — Исследование доказывает, что Россия — в глобальном тренде, что в нашей стране у НКО есть значительный потенциал, который пока в полную меру не используется.

Методику, предложенную академией, она назвала «лишь частично успешной»: для чистоты оценки необходимо «отделить НКО, организационно зависимые от государства и компаний».

Исполнительный директор Общенационального союза некоммерческих организаций Анатолий Ганин также назвал это проблемным местом. Впрочем, с возможным ростом вклада НКО в ВВП он согласился, отмечая, что на это повлияли увеличение объема грантовой поддержки со стороны государства и льготы для НКО, входящих в реестр Минэкономразвития.

Советник по правовым вопросам Ассоциации грантодающих организаций «Форум доноров» Дмитрий Денисов соотнес рост с естественным развитием сектора. По его словам, многие частные инициативы в последние годы преобразовались в НКО, что помещает их в поле видимости налоговых органов и органов статистики. Кроме того, бизнес в последние годы всё больше выделяет такие расходы в «отдельную строку» вместо расходов на PR и HR.

Развитие же НКО он связал с пандемией COVID-19, которая «стала тем вызовом, когда многие люди и компании существенно увеличили свои расходы на благотворительность и социальную ответственность». Проректор ВШЭ, директор Института социальной политики Лилия Овчарова также отметила, что в пандемию НКО активизировали свою деятельность, что могло стать причиной роста их вклада в экономику.

При этом представители сектора полагают, что авторы анализа занизили планку. Исполнительный директор российского комитета «Детские деревни — SOS» Николай Слабжанин заявил, что размер вклада «впечатляющий, но вполне мог бы быть и больше». А исполнительный директор Фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» Наталья Соколова настаивает, что реальный вклад НКО выше.

1. Благотворительность,
спонсорство.

2.
Корпоративное волонтерство: вовлечение
сотрудников в благотворительные
программы.

3.
Модели финансирования социальных
благотворительных программ.

1. Благотворительность, спонсорство.

Благотворительность
— деятельность, посредством которой
частные ресурсы добровольно распределяются
их обладателями в целях содействия
нуждающимся людям, решения общественных
проблем, а также усовершенствования
условий общественной жизни. Под
нуждающимися в данном случае понимаются
не только живущие в нужде, но и те люди
(гражданские активисты, специалисты,
лица творческих профессий, учащиеся) и
общественные (т.е. некоммерческие и
неполитические) организации, которые
испытывают недостаток в дополнительных
средствах для решения индивидуальных,
профессиональных, культурных и гражданских
задач. В качестве частных ресурсов могут
выступать как финансовые и материальные
средства, так способности и энергия
людей. В последние десятилетия (по
крайней мере, начиная с шестидесятых
годов, когда получили особенное развитие
так называемые неправительственные
организации) сложилось устойчивое
представление о благотворительности
не только как о денежных и имущественных
пожертвованиях, но и как о безвозмездной
(добровольной, «волонтерской») деятельности
— как об общественной (т.е. некоммерческой
и неполитической) деятельности в
собственном смысле этого слова.

Как
показывает широкая мировая практика,
благотворительность по большому счету
представляет собой как бы оборотную
сторону успешного (временами и
изворотливого) бизнеса. Но одновременно
она по своей природе противоположна
бизнесу: бизнес стяжателен, сориентирован
на извлечение прибыли, на накопление
средств с целью их вложения и извлечения
еще большей прибыли. Филантропия же по
внутреннему смыслу этой деятельности
бескорыстна, с ее помощью средства
распределяются, прибыль расточается.
Однако кажущаяся противоположность,
предпринимательства и благотворительности
снимается тем, что в социальном плане
они во многом представляют собой разные
стороны одной медали. И не случайно
практически во все времена филантропия
— в равной мере, как и предпринимательство
— вызывала и жадный интерес, и скепсис,
и подозрение как безусловно нужное, но
сплошь и рядом нечистое дело. С одной
стороны, в благотворительности несомненно
усматривалось большое благо и возможность
спасения для многих, даже вконец
потерявших надежду. С другой — в
благотворительности видели источник
социального и морального зла, «самообман
нечистой совести».

Наиболее
радикальной по негативизму является
точка зрения, согласно которой
благотворительность как таковая
бессмысленна и безнравственна, поскольку
она не исправляет, а только усугубляет
положение бедных и обездоленных людей.
Такая точка зрения была последовательно
выражена, например, в очерке П. Лафарга
«О благотворительности». Близкие
аргументы высказывал и Л.Н. Толстой.
Радикальные критики филантропии
указывали на то, что организованная
представителями высших классов
благотворительность на деле является:
(а) разновидностью бизнеса (порой весьма
выгодного), (б) инструментом политического
и идеологического влияния, (в) средством
организованного развлечения для богачей,
так что сплошь и рядом организация
филантропической деятельности стоит
больших денег, чем те, что идут на
действительную помощь страждущим. При
этом сами благотворительные мероприятия
обставляются с такой помпезностью, что
именно своей формой привлекают внимание,
манят к себе.

Другие
критики указывали на тесную зависимость
между благотворительностью и властью,
в частности, властью церкви, которая
проповедует милосердие и настаивает
на его пользе. Кто собирает милостыню,
тот и распределяет ее и тем самым
властвует. О том, насколько существенна
эта зависимость, можно судить по тому,
что наиболее решительные в новой
европейской истории революции (такие,
как Великая французская и Октябрьская
в России) рано или поздно накладывали
запрет на благотворительную деятельность.
Масштабы благотворительности резко
ограничены в любом тоталитарном
государстве: запрещая благотворительность,
государство стремится сконцентрировать
в своих руках распределительные функции
и увеличить тем самым собственную
власть.

Насколько
справедливы и корректны подобного рода
критические аргументы? То, что
благотворительность может быть
организована как развлечение, конечно,
дурно, но значит ли это, что надо отказаться
от благотворительности вообще, в том
числе организованной как развлечение?
Так же и то, что благотворительность
используется с целью достижения власти,
расширения влияния, хотя бы влияния на
общественное мнение, еще не повод для
того, чтобы осуждать благотворительность
саму по себе и отказываться от нее.

В
свое время Б. Мандевиль обратил внимание
на то, что мотивом благотворительности
и милосердия, как правило, является
желание заслужить похвалу современников,
остаться в памяти потомков.

Гордость
и тщеславие не делают чести никому. К
благотворительности нередко присоединяются
и прагматические мотивы, когда благодаря
мудрости и рачительности законодателя
суммы, потраченные на благотворительность,
не облагаются налогом. Если не ожидать,
что благотворитель как таковой должен
непременно: представлять совершенный
по добродетельности нравственный
характер, то естественно будет признать:
оттого, что социально положительное
действие совершается по таким корыстным
мотивам, социальная ценность самого
действия и значимость благотворительности
в целом нисколько не снижается.

Опросы
и исследования, проводившиеся американскими
учеными (например, Р. Уитноу, Ч. Клэри,
Дж. Снайдером), позволяют сделать вывод
о том, что для многих американцев активное
участие в благотворительных акциях и
программах обусловлено, с одной стороны,
желанием противостоять вездесущему
меркантилизму, почувствовать себя
человеком, поскольку работа не дает им
такого чувства, и преодолеть чувство
вины перед обездоленными и нуждающимися,
а с другой — войти в группу и сохранить
свою принадлежность к ней, больше узнать
о чем-то, развить какие-то умения, получить
информацию для карьерного продвижения
и т.д. Не все из этих мотивов можно отнести
к высоко нравственным, в смысле
альтруистическим, однако оказывается,
кто и эгоистические мотивы могут работать
на общее благо и способствовать тому,
что число людей, вовлеченных в
благотворительные программы, растет.

Социальные
критики благотворительности неоднократно
указывали на то, что с помощью
благотворительности имущие классы
пытаются откупиться от эксплуатируемых
ими трудящихся и снять остроту социальных
антагонизмов. Благотворительность в
самом деле направлена на ослабление
социальных противоречий. Но надо сказать,
что социальные (государственные и
гражданские) институты и механизмы в
любом обществе призваны «амортизировать»
напряжения и конфликт. И благотворительность
как общественный институт, а именно,
институт социальной помощи, более или
менее успешно выполняет эту социально
компенсирующую роль.

Нельзя
не согласиться и с той трезвой мыслью,
что, в конечном счете, принципиальные
цели благотворительности — избавление
общества от нищеты — могут быть решены
лишь при масштабных структурных
социальных преобразованиях. Однако
даже при страстном стремлении к такому
справедливому обществу, в котором не
будет нужды в благотворительности, не
следует принципиально отказываться от
благотворительности в существующем
несовершенном и несправедливом обществе.
Если же не предаваться упованиям на
возможность установления такого
общественного порядка, при котором не
будет нуждающихся, то нужно признать,
что благотворительность (по крайней
мере, не как способ улучшения общества,
а как помощь конкретным людям) будет
необходима всегда.

Негативистская
критика филантропии явно или неявно
указывает на неискренность, лицемерие,
двойственность филантропической
деятельности. При этом не принимается
во внимание, что приписываемая
благотворительности двойственность
не существенна для нее. Так,
благотворительность, в чем бы она ни
заключалась, может использоваться для
камуфляжа частных интересов организаторов
благотворительной акции. Но
благотворительность сама по себе,
например, оказание помощи больным и
неимущим или поддержка молодых дарований,
и камуфляж партикулярных и корпоративных
интересов — явления, по природе своей
различные. Своекорыстие не становится
возвышеннее оттого, что оказывается
прикрытым филантропией. Но и филантропия
сама по себе возникает отнюдь не
вследствие своекорыстия и не перестает
быть филантропией, т.е. человеколюбием,
по изначальным своим мотивам, оттого,
что своекорыстие свивает под ее крышей
надежное гнездо.

Требованием милосердия предписывается
оказание заботы и помощи каждому
нуждающемуся, тем более просящему о
помощи. Не отказать в просьбе о
воспомоществовании, подать милостыню
— есть всего лишь учтивость, говорил
Толстой. Несколько иначе — в
благотворительности, хотя, как было
сказано, благотворительность представляет
собой одно из воплощений милосердия.

Особенно
актуальной проблема эффективности
социальной помощи и распределения
благотворительных средств стала в новое
и новейшее время, когда процессы
индустриализации и модернизации
приводили к появлению массы обездоленных
и невозможности обеспечения помощи им
традиционными методами (милостыни или
прямой передачи материальных ресурсов).
Когда благотворительность перестала
носить индивидуальный — от лиц к лицу
— характер, встал вопрос о социальных
последствиях социально-экономических
составляющих и, в конечном счете, о
справедливости благотворительной
деятельности.

В
благотворительности своеобразным
образом проявляется милосердие. Но в
той мере, в какой благотворительность
становится фактором общественных
процессов и отношений, она должна
проверяться на соответствие справедливости,
т.е. принципу, который, в частности,
регулирует баланс отданного и полученного.
Трезвый прагматический расчет потребовал
внести коррективы в практику
благотворительности: благотворительные
акции не должны нарушать равновесие
обмени, снижать ценность распределяемого
блага и способствовать безделью
обездоленных.

Посредством
благотворительной деятельности,
во-первых, осуществляется право любого
нуждающегося на помощь. Но, во-вторых,
благотворительностью провоцируется
появление надежды на помощь и формирование
привычки получать помощь. Известная
конфуцианская мудрость гласит, что
лучше подарить голодному сеть и научить
ловить рыбу, чем все время кормить его
рыбой, спасая от голода. Тем самым будет
удовлетворено право каждого человека
на помощь, а одновременно будет дана
каждому надежда на решение его проблем
собственными силами.

Благотворительность,
конечно, необходима нуждающимся. Вместе
с тем она должна способствовать тому,
чтобы число людей, нуждающихся в
посторонней помощи, сокращалось. Однако
именно благотворительность, организованная
как профессиональная и широкомасштабная
деятельность, порождает слои населения,
которые обречены на иждивенчество,
которые не способны, не умеют и не желают
себе помочь. Поставленная на поток
благотворительность обусловливает
появление групп людей, которые живут
за счет того, что организуют помощь
бедным. Неявная заинтересованность в
сохранении бедности и бедных оказывается
составной частью их профессиональной
мотивации. Такая общественная помощь,
решая одни текущие проблемы, порождает
другие, более серьезные: живущие за счет
помощи в любом случае оказываются
униженными, чувство зависимости порождает
раздражение, злобу, становится источником
дополнительного социального напряжения.

С
общесоциологической точки зрения;
посредством благотворительности
решаются две важные социальные функции:
во-первых, функция сохранения и
воспроизводства общества и, во-вторых,
функция развития общества, к которой
относится поддержка социально
перспективных инициатив и начинаний;
даже частичное осуществление которых
оказывается невозможным из-за отсутствия
средств.

В
этой второй функции благотворительность
должна иметь четкие критерии и иметь
единственной целью поощрение людей в
их начинаниях, а не потворствование им
в их иждивенчестве. Проблема, строго
говоря, заключается в том, чтобы
предоставление максимальной необходимой
помощи в минимальной степени поощряло
людей к тому, чтобы они особенно на нее
полагались. В таком виде эту проблему
сформулировал Дж.С. Милль. Ее теоретическое
осмысление может способствовать
определению критериев принятия
филантропических решений, с одной
стороны, и оценке эффективности
филантропических действий — с другой.

Очевидно,
что помощь не всегда развращает. Помощь
может стимулировать инициативу,
активность, изобретательность. Но для
этого, за исключением случаев, когда
необходимо обеспечить удовлетворение
элементарных потребностей людей, сама
помощь должна строиться таким образом,
чтобы именно тонизировать, а не расслаблять
нуждающегося, чтобы внешняя помощь не
заменяла необходимости самопомощи. В
этом должен состоять главный критерий
любых благотворительных программ. Милль
сформулировал своеобразное «прагматическое
правило» благотворительности.

Благотворительность,
безусловно, должна спасать от голода и
нищеты. Но благотворительность теряет
всякий смысл, если подрывает индивидуальное
трудолюбие и способность человека к
самообеспечению.

Переосмысление
роли благотворительности в жизни
общества подготовило интеллектуальную
почву для смены принципиальных и
прагматических приоритетов
благотворительности, для изменения
взгляда на благотворительность как
элемент и фактор общественной жизни.

Во
второй половине XIX в. в деятельности
филантропических организаций, главным
образом американских, происходит
радикальный перелом: благотворительность
все менее рассматривается как способ
раздачи благ бедным; ее задача усматривается
в улучшении состояния общества в целом.
В частности, признается, что
благотворительность призвана обеспечивать
людей не предметами потребления, а
средствами, с помощью которых они могут
сами себе помочь; помощь, таким образом,
совершенно определенно усматривается
в том, чтобы нуждающиеся перестали быть
зависимыми и смогли стать ответственными
за свою жизнь. Но для этого сама
благотворительность как целенаправленная
деятельность должна была стать иной:
просвещенной, научной, технологичной,
контролируемой.

В
отличие от старой филантропии, несшей
в себе дух патернализма, новая филантропия
должна стать деятельностью, имеющей в
виду планомерное развитие общества и
широкомасштабное улучшение жизни людей.
Методология нового подхода к
благотворительной помощи, заимствованная
из социальной инженерии, заключалась
в следующем: (а) сформулировать проблему
в терминах объективно фиксируемых
критериев; (б) определить поддающиеся
контролю цели; (в) подобрать средства
по реализации этих целей и достижению
конструктивных практических результатов.

Примечателен
в этом плане опыт известного промышленника
и впоследствии одного из крупнейших в
XX в. филантропов Дж. Форда. В духе своего
времени он исходил из принципа, что
действительная помощь нуждающимся
заключается в том, чтобы предоставит
им самим возможность зарабатывать себе
на жизнь. Как и Сенека, Форд выступал не
против благотворительности — он выступал
против расточительности: расточительно,
оказывая организованную помощь, занимать
физически и психически здоровыми
работниками рабочие места, на которых
можно использовать частичный и
неквалифицированный труд. Примером
частного решения проблем в Детройте,
где находились заводы Форда, была
организация на коммерческой основе
бесплатной специальной профессиональной
школы для детей рабочих и рабочей
молодежи. Форд практически взялся
реализовать совет, предложенный
Конфуцием, — учить ловить рыбу, а не
раздавать ее.

Однако
поворот в деле благотворительности не
следует трактовать односторонне:
отказаться от раздачи не обеспеченных
трудом, благ и организовать обучение и
переквалификацию нуждающегося населения.
Сама проблема организованного оказания
помощи неоднородна по своим задачам.
Вопрос, не стоит таким образом, что надо
перестать раздавать продукты и деньги
и начать раздавать, знания и умения.
Люди нуждаются в разном и в разной
степени. Кому-то не хватает денег, чтобы
организовать выставку тропических
бабочек, а кто-то не знает, чем накормить
своего ребенка. Стало быть, формы помощи
должны быть различными как в плане
объекта (кому помогают) и предмета (чем
помогают) помощи, так и в плане социальных
функций самой помощи (какие задачи
решаются благотворительной помощью).

Сегодня
развитые индустриальные общества могут
позволить себе содержание больших масс
малообеспеченных людей. Современные
благотворительные проекты предусматривают
не только поддержание достаточного
жизненного уровня неимущих, но в широком
масштабе — финансирование различных
ручных, образовательных, социально-культурных,
экологических и т.п. программ. Однако
нереалистично было бы полагать, что с
их помощью действительно можно разрешить
социальные противоречия даже в развитых
обществах «золотого миллиарда»
человечества. Более того, благотворительность
сама по себе — и как система перераспределения
благ, и как сфера специальной деятельности
— остается источником серьезных проблем
социально-этического, нравственного
порядка.

Этическая
критика благотворительности производит
сдвиг в рассуждении с прагматических
вопросов на ценностные и нормативные
и подводит тем самым к более специфическим
и человекоориентированным темам.
Этическое рассуждение о филантропии
стремится выявить ее нравственный смысл
с точки зрения заповеди любви. В ходе
такого рассуждения проясняется и само
человеколюбие.

Помощь
другим людям, нуждающимся — это выражение
учтивости и солидарности, а действительное
человеколюбие есть милосердие, в свете
которого разумные аргументы утилитаризма
теряют свою остроту. Милосердие не
подсчитывает равенства благ, что так
важно для государства или рачительного
благотворительного фонда, оно сострадает
и дарит. Благодеяние как нравственная
задача выражается не просто в готовности
поделиться, отдать, но и в готовности
вырваться из ограниченности собственного
эгоизма. Только бескорыстия, только
самоотверженности недостаточно —
необходимы понимание, сочувствие,
солидарность, чтобы практически воплотить
заповедь любви. Милосердие требует не
только щедрости, но и духовной чуткости,
и нравственной зрелости, и человеку
надо самому возвыситься до добра,
искоренить в себе зло, чтобы суметь
другому сделать добро.

Прагматически-инженерный
и этический подходы к благотворительности
существенным образом дополняют друг
друга. Надо иметь в виду, что этическая
критика благотворительности представляет
собой важный вклад в преодоление,
во-первых, нравственных искажений в
филантропии и, во-вторых, моральной
«амбициозности» филантропии (указанием
на то, что в благотворительности
проявляется нравственная зрелость, но
не совершенство человека). В ходе
утилитаристской критики благотворительности
были предложены принципиальные критерии,
привнесшие в филантропическую деятельность
рачительность и расчет: свободные
финансовые средства и материальные
ресурсы должны аккумулироваться с
наибольшей эффективностью и распределяться
таким образом, чтобы благо частных лиц
при их желании могло максимальным
образом способствовать увеличению
блага общества в целом.

И
хотя в рамках тех или иных благотворительных
программ эти критерии инструментализируются
сообразно программным целям, в основе
общей оценки конкретных благотворительных
программ лежит их вклад в дело процветания
общества и повышения благополучия его
граждан.

Существует
так же понятие спонсорство, которое в
корне отличается от понятия
благотворительность. Спонсорство
(sponsorship) в смысле предоставления финансовой
поддержки для заслуживающих этого
событий и отдельных людей уходит корнями
в покровительство, которое оказывали
в прошлом художникам и музыкантам члены
королевской семьи и аристократы.
Например, Бетховен и Моцарт без такого
покровительства просто не выжили бы.
Позже богатые промышленники и финансисты
Тейт (Tate), Карнеги (Carnegie), Форд (Ford), Моррис
(Morris) основали множество фондов подобного
рода.

В
настоящее время мы имеем три вида
спонсорства, которые в свою очередь
могут использоваться для трех разных
целей, а именно: для рекламы, маркетинга
или паблик рилейшнз.

Прежде
всего, спонсорство существует в форме
рекламы, когда компания спонсирует шоу,
передаваемое по радио или телевидению.
Все началось с мыльных опер (названными
так, потому что в них в те времена
рекламировалось мыло), передаваемых по
американскому радио в 1920-х и 1930-х годах.
В Европе программы также спонсировались
по радио Люксембурга (первые популярные
программы развлекательного характера,
принимаемые в Великобритании по
воскресеньям). Это было, а во многих
частях мира по-прежнему и остается
основным способом получения средств
для радио- и телевизионных компаний,
хотя в Великобритании ранее этого не
разрешалось. Хотя, например, в Сингапуре
человек может смотреть финал кубка
Англии по футболу, показываемый по
телевидению и спонсируемый табачной
компанией.

Во-вторых,
существует новый тип британского
спонсорства, которое начало появляться
в программах ВВС и ILR в 1990 г., а сейчас
получило разрешение и для ITV, если
спонсируется программа в целом. Этот
вариант мы обсудим позже.

Существуют
разновидности спонсорства, которые
стали современным коммерческим вариантом
покровительства прошлого. Это спорт,
выставки и искусство, театральные
представления, литературные призы или
отдельные люди, которые могут получать
финансовую поддержку. Вознаграждением
за это обычно является упоминание имени
спонсора в медиа, например, автомобильные
гонки Grand Prix, которые спонсируют такие
компании, как Canon, Marlboro и Goodyear.

Вышел новый справочник благотворительных фандрайзинговых фондов «Русфонд.Навигатор».

На протяжении десяти лет Русфонд изучает благотворительные фандрайзинговые фонды России и публикует результаты их деятельности в справочнике. В новом выпуске подвели итоги за 2021 год и проанализировали 10 лет благотворительности в стране. Данные берут из годовых отчетов НКО, открытой информации Минюста и ФНС.

За последние два года стало меньше зарегистрированных НКО

К концу 2021 года на сайте Минюста опубликована информация о 8,8 тысячи благотворительных некоммерческих фондах. Среди крупных НКО: «Детские деревни — SOS», Центр лечебной педагогики, РООИ «Перспектива», «Даунсайд Ап».

Больше всего НКО было зарегистрировано с 2010 по 2015 годы: фонды, созданные в это время, составляют больше трети от общего числа.

За последние два года количество зарегистрированных в Минюсте НКО падает: в 2021 году было создано 618 организаций, что на 12% меньше, чем в 2020 году, и на 35% меньше, чем в 2019 году.

Открытость НКО способствовала увеличению сборов

Несмотря на пандемию и экономические спады сборы благотворительных фандрайзинговых фондов увеличивались ежегодно до 2021 года. Рост связан с повышением открытости благотворительности: все больше фондов публикуют на своем сайте годовые отчеты с финансовой информацией. С 2020 года ФНС открыл доступ к государственному информационному ресурсу бухгалтерской отчетности, где в том числе есть отчеты НКО. Многие фонды помимо годовых отчетов стали публиковать на своих сайтах бухгалтерские отчеты, отчеты в Минюст, аудиторские заключения.

За десять лет сборы увеличились почти в три раза и составили в 2021 году более 30,5 млрд рублей.

40% от этой суммы сборов сделали пять фондов: «География добра», «Подари жизнь», Русфонд, «Алеша», Банк еды «Русь». Эти фонды собрали более 12 млрд рублей в 2021 году.

Пятерка самых крупных благотворительных фандрайзинговых организаций меняется каждый год. Но каждый год в ней есть три постоянных участника: «Подари жизнь», Русфонд и Банк еды «Русь».

В топ-10 крупнейших по сборам НКО стали входить региональные фонды

В 2021 году больше половины всех собранных денег приходится на московские НКО.

В топ-10 входят в том числе региональные организации из Костромской и Волгоградской областей.

Однако еще пять лет назад московские фонды делали более 70% сборов всех фондов, а в десятку крупнейших по сборам входили только организации из Москвы и Санкт-Петербурга.

В основном фонды тратят деньги на программную деятельность 

В 2021 году в среднем НКО потратили около 85% собранных денег на программную деятельность и около 15% — на административно-управленческие расходы.

33% фондов сообщили, что потратили на программные расходы 90% и более. 3% фондов утверждают, что совсем не используют собранные деньги на непрограммные траты. Около 5% говорят, что потратили на административно-управленческие расходы больше половины денег.

Подробный отчет опубликован на сайте Русфонда.

Сегодня на благотворительность жертвуют мало, но ситуация улучшается. Популярность набирают специальные благотворительные проекты.

Среди россиян ответственность за свою семью разделяют 99% опрошенных. Но при переходе на более высокий уровень абстракции участие практически исчезает — ответственность за то, что происходит в нашей стране, ощущает на себе лично 38%. А вот среди тех, кто занимается благотворительностью, эта доля достигает 75%.

Почему люди вообще помогают другим

Ситуация в России меняется к лучшему с каждым годом: сегодня о благотворительности говорить вслух не стыдно. Директор фонда CAF Россия Мария Черток считает, что растет внимание к самым непопулярным темам: правозащите, помощи бездомным, развитию местных сообществ или поддержке научных исследований.

По данным опроса CAF 47% россиян делают благотворительные пожертвования потому, что их волнует проблема, на решение которой можно повлиять деньгами или личным участием. Еще 43% хотят поддержать тех, «кому повезло меньше, чем им самим». 33% испытывают хорошие чувства, делая доброе дело.

• 33% считают, что все, и они в том числе, должны участвовать в решении социальных проблем.
• 27% таким образом осознают, что могут что-то изменить.
• 19% помогают по религиозным убеждениям.
• 18% помогают потому, что за помощью обратились лично к ним.
• 8% поддерживают рублем других по той причине, что все в их семье делают то же самое.
• 5% считают, что общество ждет от них участия в жизни третьего сектора и поэтому оправдывают такое ожидание.

Кто и сколько жертвует на благотворительность в России

Британский благотворительный фонд CAF выпустил мировой рейтинг частной благотворительности 2019 года [1]. За десять лет существования рейтинга Россия поднялась со 138 места на 110-е, в среднем же за 2010-е годы она заняла 117-е место. В юбилейном опросе собраны ответы 1,3 млн респондентов из 126 стран за все десять лет работы исследователей.

Позиция страны в этом рейтинге зависит от трех показателей: денежные пожертвования в благотворительные организации, работа в качестве волонтера и оказание помощи нуждающемуся незнакомому человеку.

Первое место в рейтинге заняла Мьянма, второе — Индонезия, третье — Кения. Новая Зеландия сохранила место в четверке лидеров, но ее рейтинг упал на 2%. Второй год подряд рост индекса благотворительности демонстрирует Африка.

ВЦИОМ провел исследование [2]: за последние десять лет россияне стали активнее участвовать в благотворительности. 32% опрошенных ответили, что помогали другим в течение пяти лет: переводили деньги на счета, в благотворительные фонды или передавали вещи в детдома и дома инвалидов. Статистика обнадеживающая: за десять лет число благотворителей выросло в восемь раз.

Кто жертвует на благотворительность?

В 2017 году 69% опрошенных ВЦИОМ делали пожертвования — в основном жители Москвы и Санкт-Петербурга. В августе 2017 года НИУ ВШЭ сообщил, что в целом в России около 62,5 миллиона человек старше 18 лет имеют опыт пожертвования денег на благотворительность, а еще 32 миллиона когда-либо были волонтерами, то есть работали без вознаграждения.

Исследование фонда «Подари жизнь» [3] составило портрет российского благотворителя. Наибольшая доля жертвователей приходится на поколение 30−40-летних. 80% благотворителей имеют высшее образование и столько же — постоянную работу. Общие семейные доходы 75% благотворителей позволяют не испытывать трудностей в том, чтобы одеть и прокормить свою семью, и дают возможность делать пожертвования без существенного урезания бюджета.

Кому жертвуют в России?

Самые частые случаи благотворительности — поддержка детей, религиозных организаций и помощь бедным. Поддержка окружающей среды, инвалидов и других «непопулярных направлений» растет.

По числу пожертвований лидирует церковь (13%). 7% поддерживали благотворительные фонды и организации, помогающие детям и старикам, 4% — жителей Донецка и Луганска, 4% — приюты для животных и экологические организации. Гражданские, правозащитные и культурные организации поддерживали по 1% россиян.

Граждане чаще давали милостыню незнакомцам на улицах (27%), чем помогали деньгами своим родственникам (20%), друзьям и коллегам (9%) или же малознакомым людям в трудной ситуации (7%). В том или ином виде адресную помощь оказали 51% россиян.

И мужчины, и женщины в первую очередь помогают детям. Наибольшее участие люди проявляют по отношению к детям-сиротам, затем к тяжелобольным детям, потом к детям с инвалидностью.

Меньше всего россияне поддерживают научные исследования, правозащитников и проекты, связанные с помощью психически больным людям. Каждое из этих направлений получает помощь всего от 1% опрошенных.

Как жертвуют на благотворительность в России?

Россияне могут непосредственно участвовать в благотворительности и помогать через фонды. Вдобавок существует корпоративная помощь, меценатство и фандрайзинг. Но в массе мы по-прежнему предпочитаем оказывать помощь адресно, нежели действовать через профильные организации.

Людям проще откликнуться на конкретный призыв о помощи: пожертвовать деньги в фонд на борьбу со СПИДом не так приятно, как помочь конкретному ребенку и узнать об успешной операции.

По данным «Левада-центра» [4], россияне чаще подают милостыню на улицах, чем жертвуют в фонды и общественные организации. Самыми распространенными способами благотворительности в России оказались милостыня (24%), смс или платный звонок (16%), сбор средств наличными для соседей, знакомых и погорельцев (13%), а также сбор мелочи в магазинах и торговых центрах (13%).

• 40% пользуются формой смс-пожертвований
• 34% онлайн пожертвования с помощью банковской/кредитной карты
• 31% наличные деньги в ящик для пожертвований в общественном месте

Ежемесячное автоматическое списание средств в пользу благотворительной организации — пока наименее распространенный способ пожертвований, которым пользуется только 2% опрошенных. За ним следуют членские взносы (3%) и программы пожертвований на работе (4%). Руководители, сотрудники и волонтеры благотворительных фондов постоянно говорят о том, что именно ежемесячные (пусть и скромные пожертвования) дают организации возможность планировать свою работу, увеличивать объем оказываемой помощи и в принципе существовать.

Сколько жертвуют на благотворительность?

По данным исследования «CAF Россия» [5], число россиян, жертвовавших НКО в 2016 году, выше — пожертвование совершил каждый второй, общая сумма составила 143 млрд руб. При этом уровень пожертвований в религиозные организации выше, чем в светские (37% и 23% соответственно).

По данным CAF, доля корпораций в общем объeме оказываемой в России благотворительной помощи составляет около 75%. Крупные российские компании тратят на социальные нужды до 10−12% прибыли.

Как бизнес работает с благотворительными фондами

Рост частных пожертвований со стороны среднего класса — самый выдающийся успех за последние десять лет. Другое важное достижение — развитие местной филантропии, а также создание фандрайзинговых благотворительных фондов. Сегодня в России работают около 140 тыс. некоммерческих организаций.

Сфера профессиональной благотворительности в России все еще плохо развита. Семь из десяти опрошенных ВЦИОМ не назвали ни одной благотворительной организации, а термин «фандрайзинг» (сбор пожертвований) оказался незнаком 92% населения.

Законодательная среда тоже сдерживает филантропию в России. Юридические лица, принимающие участие в благотворительной деятельности, не имеют налоговых льгот. В списке причин недоверие к НКО, отсутствие профессионализма в НКО и в фондах, нестабильная экономическая ситуация и новизна благотворительного сектора.

Согласно исследованию, в среднем за раз россияне переводят 722 руб. — на 13% больше, чем в 2016 году. При этом на благотворительность переводят больше — в среднем 965 руб., а на краудфандинг меньше — 643 руб. Чаще россияне жертвуют деньги частным лицам — общая сумма переводов за январь—ноябрь выросла на 33%.

39 благотворительных фондов, которым можно доверять

История благотворительности в России

В средние века благотворительностью занимались братства. Братские приюты назывались шпиталями и принимали тех, кто не мог зарабатывать на жизнь своим трудом. Царь Иван Грозный вывел благотворительность на уровень интересов государственной политики. Он издал законы, направленные на оказание помощи нуждающимся, создал богадельни, финансируемые за счет государственной казны и пожертвований частных лиц.

Традицию детских домов заложил царь Михаил Федорович Романов. В 1635 году он пожертвовал землю для нового Покровского мужского монастыря. Позже, при царе Алексее Михайловиче, были созданы специальные приказы, занимавшиеся заботой о бедных. По его инициативе на улицах Москвы подбирали калек, немощных, стариков и даже пьяниц. Их свозили в специальные дома, где лечили или содержали до конца жизни.

Воспитательное общество благородных девиц основала супруга Павла I императрица Мария Федоровна в 1796 году. Она продолжила дело Екатерины II- так в стране появилась одна из крупнейших филантропических организаций дореволюционной России. Учреждения помогали детям, инвалидам, вдовам и престарелым.

Коллекционер и меценат Павел Третьяков передал свою художественную галерею в дар городу Москве в августе 1892 года. В собрании к этому времени насчитывалось 1287 живописных и 518 графических произведений русской школы, 75 картин и 8 рисунков европейской школы, 15 скульптур и коллекция икон. Через год состоялось официальное открытие музея под названием «Московская городская галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых».

В СССР стать благотворителем мог каждый, кто купил марку за 10 или 30 копеек. Средства шли на помощь и развитие Общества Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, Всероссийского общества спасения на водах и других. Ответственность за решение всех социальных проблем была возложена на государство, потому отдельные благотворительные организации были не нужны.

Зарубежные благотворительные фонды и гранты попали в Россию в начале 1990-х годов: Фонд Форда, Фонд Макартуров, британский благотворительный фонд CharitiesAidFoundation, Всемирный фонд дикой природы (WWF), Фонд Чарльза Стюарта Мотта, Фонд Сороса. Они поддерживали ученых, музыкантов и художников. Также в России начали действовать международные благотворительные организации — Врачи без границ, Врачи мира, Армия спасения, Международный Красный Крест.

Специальные благотворительные акции в России становятся популярнее

Щедрый вторник

Международный день благотворительности #ЩедрыйВторник [6] впервые прошел в России в 2016 году. В нем участвовали звезды шоу-бизнеса, актеры, политики, компании, НКО и частные лица. «Щедрый вторник» поддержали в 124 населенных пунктах от Калининграда до Владивостока, где организовали более 1,5 тыс. событий, а на сайте акции зарегистрировались более 900 партнеров.

По данным Яндекса, объем пожертвований онлайн вырос за последний год в два раза. «Ситибанк» удвоил 5 тыс. пожертвований фонду «Дети-бабочки». «Мегафон» и фонд «Искусство, наука и спорт» организовали бесплатные кинопоказы фильмов с тифлокомментариями для слепых и слабовидящих людей в 15 городах России.

Число пожертвований в день акции увеличилось в 2,2 раза по сравнению с прошлым годом, общая сумма пожертвований, собранных в день акции через инструменты сервиса для благотворительности и краудфандинга, выросла в два раза по сравнению с 2016 годом.

• 8,5 млн руб. пожертвовали клиенты Сбербанка
• 3,2 млн руб. за один день собрали онлайн платформы «Нужна помощь», QIWI, Planeta.ru, Благо.ру, Сбербанк Вместе, Добро.Mail.ru
• 862 руб., по данным сервиса «Яндекс.Деньги», составил средний чек пожертвования акции

«Результаты второго года инициативы позволяют говорить о мощном отклике людей на призыв #ЩедрогоВторника — делать добрые дела вместе и вслух. 28 ноября благотворительность была повсюду — на федеральных телеканалах и в местных СМИ, в кафе и театрах, в институтах и детских садах, в кругу семьи и среди коллег. Теперь главное — сделать щедрым не только вторник, но и любой день в году», — говорит Мария Черток, директор фонда поддержки и развития филантропии CAF

#УлыбаюсьПомогаю

Компания SPLAT и Фонд Хабенского провели благотворительную акцию «УлыбаюсьПомогаю». Участники акции помогали подопечным Фонда, делясь своей улыбкой и добрым пожеланием в социальных сетях. За каждое фото или видео с улыбкой и хештегом #улыбаюсьпомогаю компания SPLAT перечисляла в Фонд 10 руб. Пожелания участников дошли до детей в виде открыток, которые были распечатаны и доставлены прямо в больницу.

Компания SPLAT также удваивала суммы, которые пользователи перечисляли по SMS на короткий номер 7535 с текстом «УлыбаюсьПомогаю». Первыми участниками акции стали актер Константин Хабенский и телеведущий Иван Ургант, которые почистили зубы в эфире шоу «Вечерний Ургант». По итогам акции удалось собрать более 1 млн руб. В акции участвовали 100 тыс. человек.

Благотворительная новогодняя акция во «Вконтакте»

Социальная сеть «ВКонтакте» проводила новогоднюю благотворительную акцию с 25 декабря 2018 года по 15 января 2019 года [7]. Пользователи соцсети поздравляли друг друга с помощью новогоднего подарка — анимированного щенка Спотти. Его отправили больше 100 тыс. раз.

Соцсеть взяла на себя все операционные расходы. В 2017 году «ВКонтакте» запустила направление по работе с благотворительными организациями. Официально зарегистрированные социально-ориентированные НКО c верифицированной страницей в «ВК» могут подавать заявки, чтобы бесплатно воспользоваться инструментами социальной сети для продвижения сообществ.

Собрано 2,1 млн руб. для фондов:

• «Дети Наши» — фонд помощи воспитанникам детских домов.
• «Ночлежка» — старейшая в России благотворительная организация помощи бездомным.
• «Даунсайд Ап» — фонд, который помогает семьям, воспитывающим детей с синдромом Дауна.

#Добрые_крышечки

В конце декабря 2016 в Москве стартовала благотворительная акция #Добрые_крышечки [8] в пользу подопечного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» [9]. За полгода участники акции собрали три миллиона пластиковых крышек от упаковок сока и воды. На 170 тыс. руб., полученных за вторсырье, фонд «Волонтеры в помощь детям—сиротам» приобрел инвалидную коляску для трехлетнего Андрея.

Это работает так: пластиковые крышечки от бутылок и пакетов собираются в различных пунктах приема и на базах партнеров. Собранные крышечки отправляются на завод по переработке вторсырья «ЭкоТехнологии», а деньги за вторсырье идут на благотворительные цели. Например, если собрать один грузовик пластика весом 8 т, можно получить необходимую сумму на инвалидную коляску для ребенка. В общей сложности это 4 млн крышечек (1 кг — около 500 штук), цена одной крышки — 7 копеек, а 1 т пластмассы — около 25 тыс. руб.

Популярность «крышечного» движения обеспечивает то, что это простой и незатейливый жест, который человеку ничего не стоит, а при этом помогает и экологии, и нуждающимся людям — на протезы, инвалидные коляски и дорогостоящее лечение.

Почему важно регулярно жертвовать в фонд

Превалирование адресных переводов над пожертвованиями в фонды говорит о том, что благотворительным организациям надо активнее объяснять важность именно системной помощи.

Отсутствие веры людей в эффективность собственного небольшого вклада — всем не помочь, в пожертвовании маленькой суммы нет смысла — говорит о запросе на социальное подтверждение того, что поведение человека, жертвующего деньги на благотворительность, является одобряемым.

«Чем хороша или плоха адресная помощь? Как индикатор того, что люди отзывчивы, выручают друг друга, — это хорошо. Но с точки зрения лечения не симптомов, а причины болезни — это нехорошо. Есть некоммерческие организации, привлекающие пожертвования как раз на адресную помощь детям и взрослым. А есть организации, которые работают над тем, чтобы проблема решалась не только для отдельных людей, но системно. И вот поддерживать такую работу значительно более рационально для общества в целом. Хотя понимание приходит не сразу — и, как говорят результаты исследований, в российском обществе пока еще не пришло», — говорит Елизавета Язневич, руководитель отдела исследований фонда «Нужна помощь».

Не поощрять мошенников в интернете. Главная проблема частных пожертвований в том, что использование денег или других приобретенных благ остается на совести получателя. Для мошенников это бизнес: они пишут жалостливый призыв о помощи, находят в поисковике фото больного ребенка и продвигают пост. Можно попросить сканы документов или чеков на покупку лекарств, но и эти доказательства могут быть поддельными.

Влиять системно и глобально. Другая проблема в том, что прямая помощь спонтанная. Вы прочли просьбу о помощи, перевели 500 рублей и на этом посчитали проблему решенной. Возможно, ваши деньги помогут одному ребенку, но в стране есть еще тысячи с такой же проблемой. Фонды умеют решать проблемы системно: они знают, у кого есть проблемы и кому сейчас нужна помощь. Напрямую вы не договоритесь с клиникой о льготном лечении знакомого, а фонд сможет.

Поддерживать работоспособность фонда. Люди неохотно переводят деньги на уставные цели фонда. Сотрудники фонда тратят все свое рабочее время на благотворительность — за что-то же им нужно жить. Вдобавок порой фонды решают срочные проблемы за счет уставных денег, а уже потом собирают на цель. Это похоже на самокредитование, к которому вынуждены прибегать фонды, потому что помощь всегда нужна еще вчера. Чем больше уставных денег, тем больше таких «кредитов» по карману фонду. Вы поддерживаете работоспособность фонда, когда жертвуете на уставные цели.

Увеличивать влияние фонда. Чем больше денег у фонда, тем более сложные проблемы он способен решать. Влиятельные фонды могут влиять на причину возникновения проблемы. Например, помочь инвалидам найти работу или найти родителей детям из приютов.

Помогаете планировать цели. Плохо, когда помощь в фонды спонтанная. Допустим, вы однажды перевели 10 тыс. руб. и забыли о благотворительности на месяцы или годы. Лучше переводить 500 руб. в месяц, потому что регулярность важнее, чем сумма. Регулярные денежные переводы позволяет фондам прогнозировать поток входящих денег и брать на себя обязательства по решению большего количества проблем.

Многочисленные примеры и статистика говорят о том, что люди все чаще совершают добрые дела в пользу других. Более половины россиян, которые жертвуют деньги, отдают до 500 руб., в том числе 24% из них — не более 100 руб. Женщины жертвуют деньги чаще, но меньшие суммы, чем мужчины. Главная сфера пожертвований в России — здоровье и медицина, на втором месте — религия и помощь пострадавшим от стихийных бедствий. Чтобы помогать регулярно, выберите хороший фонд. Хороший фонд — это тот, в котором вы лично уверены.

Читайте также:

• Как и почему нужно оценивать эффективность благотворительности
• Благотворительность по-шведски: зачем она нужна в социальном государстве
• Все материалы РБК Тренды про благотворительность

В 2021 году россияне отдали на благотворительность 360–380 млрд рублей, выяснили в ходе исследования аналитики подразделения «Сбера» Sber Private Banking, консалтинговой компании Frank RG и компании по реализации социально ориентированных проектов Philin Philgood. Результаты исследования есть в распоряжении Forbes. 

По данным исследователей, в прошлом году 37% от всех частных пожертвований в российские некоммерческие организации (НКО) составили средства крупных филантропов с капиталом от $1 млн. При этом крупные доноры, отмечают аналитики, обеспечивают только от 20% до 40% сборов НКО. Кроме того, исследователи выяснили, что из всех денег, направленных на благотворительные цели, частные пожертвования составляют только 21%. Большинство (75%) благотворительных средств — это корпоративные пожертвования и траты компаний на корпоративную социальную ответственность (КСО).

По данным исследователей, половина российских крупных филантропов отличаются непубличностью и зачастую не рассказывают о своих благотворительных проектах. Также для большинства из них важны эффективность трат и эмоциональная сопричастность проектам, которые они поддерживают. Состоятельные филантропы помогают в основном детям с различными заболеваниями (55%) и социально уязвимым группам населения (34%). Кроме того, среди характерных черт крупных российских филантропов — руководство тактикой, а не стратегией при планировании своей благотворительной деятельности.  

В целом исследователи прогнозируют, что в 2022 году объем пожертвований без учета корпоративных пожертвований и КСО может уменьшиться на 30–40% по сравнению с прошлым годом. 

«Частные филантропы, как правило, закрывают те направления и сферы, которые в силу разных обстоятельств не могут быть сегодня закрыты государством. <…> Частные поступления в благотворительные фонды действительно последние два года сокращаются. Но благотворительность в России в большей степени зависит от корпоративного сектора, где бюджетное планирование, как правило, годовое. Объем поддержки от корпораций в этом году практически не изменился, но происходит перераспределение этих бюджетов — деньги выделяются на решение насущных и острых проблем и первоочередных задач регионов и городов присутствия бизнеса», — прокомментировал результаты исследования Роман Троценко, председатель совета директоров «Корпорации АЕОН». 

В исследовании приняли участие 10 банков из топ-20 крупнейших в России по размеру активов, были проинтервьюированы представители 40 НКО, еще 37 использовались для сравнения. Также было проведено 10 интервью с состоятельными филантропами и опрошено 1250 респондентов.