Юкос нефтяная компания кому принадлежит сейчас

Native name	Нефтяна́я Компа́ния Ю́КОС
Industry	Oil and gas exploration Oil and gas production
Founded	Moscow, Russia (April 15, 1993)
Defunct	November 21, 2007
Fate	Bankrupted
Headquarters	Moscow , Russia
Key people	Steven M. Theede, Chairman and CEO Mikhail Khodorkovsky
Revenue	5,860,000,000,000 Russian ruble (1994)
Number of employees	31,565

OJSC «Yukos Oil Company» (Russian: ОАО Нефтяна́я Компа́ния Ю́КОС, IPA: [ˈjukəs]) was an oil and gas company based in Moscow, Russia. Yukos was acquired from the Russian government by Russian oligarch Mikhail Khodorkovsky’s Bank Menatep during the controversial «loans for shares» auctions of the mid 1990s.^[1] Between 1996 and 2003, Yukos became one of the biggest and most successful Russian companies, producing 20% of Russia’s oil output. In the 2004 Fortune 500, Yukos was ranked as the 359th largest company in the world.^[2] In October 2003, Khodorkovsky—by then the richest person in Russia and 16th richest person in the world—was arrested, and the company was forcibly broken up for alleged unpaid taxes shortly after and declared bankrupt in August 2006.^[3] Courts in several countries later ruled that the real intent was to destroy Yukos and obtain its assets for the government, and act politically against Khodorkovsky. In 2014, the largest arbitration award in history, $50 billion (€37.2 billion), was won by Yukos’ former owners against Russia.^[4] This $50 billion award by the Permanent Court of Arbitration was ruled invalid by the District court in The Hague in 2016,^[5] but reinstated by the Court of Appeal of the Hague in 2020.^[6]

From 2003 to 2004 onwards, the Russian government presented Yukos with a series of tax claims totaling US$27 billion (€20,1 billion). As the government froze Yukos’ assets at the same time, and alternative attempts to settle by Yukos were refused, the company was unable to pay these tax demands.^[7] Between 2004 and 2007, most of Yukos’s assets were seized and transferred for a fraction of their value to state-owned oil companies.^[8]

The Parliamentary Assembly of the Council of Europe condemned Russia’s campaign against Yukos and its owners as manufactured for political reasons and a violation of human rights.^[9] Between 2011 and 2014 several court cases were won by the former company’s management and investors against Russia or against the companies that acquired Yukos assets. The European Court of Human Rights ruled that there had been unfair use of the legal and tax system; the Arbitration Institute of the Stockholm Chamber of Commerce, an established neutral body used by Russia and the West since the 1970s for trade disputes,^[10] concluded that the government’s action was an «unlawful expropriation» using «illegitimate» tax bills, whose effect was intended to «destroy Yukos and gain control over its assets».

The Permanent Court of Arbitration in The Hague ruled unanimously upon awarding compensation of $50 billion for the company’s assets, that Yukos was the target of a series of politically motivated attacks by Russian authorities that eventually led to its destruction, and that Russia had expropriated Yukos’ assets in breach of the Energy Charter Treaty.^[11][12] The treaty does not prohibit governments seizing or nationalizing commercial assets, but requires investors to be fairly compensated. Though Russia never ratified the full treaty, these clauses were still legally binding under both the treaty and Russian law until 2029.^[13][14] According to the Permanent Court of Arbitration’s ruling, the primary objective of the Russian Federation was not to collect taxes but rather to bankrupt Yukos, appropriate its assets for the sole benefit of the Russian state and state-owned companies Rosneft and Gazprom, and remove Khodorkovsky from the political arena.^[15][16]

Formation and early years[edit]

The company was created on April 15, 1993 by Resolution No. 354 of the Russian government, following Presidential Decree No. 1403 (November 17, 1992),^{[citation needed]} which had directed the government to transfer its directly owned oil and gas operations into separate companies, in preparation for privatization, with the aim of developing the oil and gas sector in Russia.

OAO Yukos Oil Company, known as Yukos (ЮКОС) was one of the companies so formed, on 12 May 1993.^{[17]: 12 [17]: 12} Its initial assets included:

• Yuganskneftegaz («Yugansk Oil and Gas»: Юганскнефтегаз), a West Siberian oil extraction operation based in Nefteyugansk, part of the Khanty-Mansi Autonomous Okrug and Tyumen Oblast («district»);
• Kuybyshevnefteorgsintez («Kuybyshev Oil and Organic Synthesis»: КуйбышевнефтеОргСинтез), founded in 1975–1976, comprising three Samara Oblast oil refineries in Kuybyshev (now known as Samara), Novokuybyshevsk and Syzran, and various other oil-related operations.

The company was named after these assets, «Yuganskneftegaz» + «KuybyshevnefteOrgSintez». The Samaraneftegaz («Samara Oil and Gas») refinery was added to Yukos in 1995 under decree No. 864, and it later incorporated eight distribution companies in Central Russia and Siberia and assorted technical businesses.^[17]: 12

The first chairman and president appointed to Yukos, then still a government owned business, was Sergei Muravlenko (Russian: Сергей Муравленко), the former General Director of Yuganskneftegaz and son of Viktor Muravlenko, a former head of the oil and gas sector during the Soviet regime.

Privatization (1995)[edit]

During 1995 and 1996, with Russia in economic difficulty, many large state-owned industrial businesses were privatized in a second round of reorganization («Loans for shares»), in which major state assets were sold off through – and often to – Russian commercial banks in a series of rigged auctions whose participants were limited to favored bidders with political connections.^[18] This acquisition of valuable state industrial enterprises for far less than their open market value^[19] also marked the emergence of a wave of Russian oligarchs – immensely wealthy Russian businessmen with powerful political connections, who held a dominant position in Russian business and politics for some time. (The first wave of wealthy individuals was banking^[20] and export^[21] driven following perestroika in the 1980s.)

In Putin and the Oligarch, Richard Sakwa offers a second perspective, that with oil prices varying from $16 to $25 a barrel, and great political and economic uncertainty, it was «unclear» at the time of the auction how much a company like Yukos was «actually worth», and concludes that perhaps the auctions were not wildly mispriced within the context, but regardless, they were a public relations disaster which «came to symbolize the flawed transition [of privatization] as a whole».^[17]: 13

One of the commercial banks contending for Yukos – and controversially also managing its auction – was banking group Bank Menatep, chaired by its co-founder Mikhail Khodorkovsky, a 32-year-old early import-export (1987) and banking entrepreneur (1989),^[24] former chairman of the Investment Fund for Assistance to the Fuel and Oil Industry (1992), former deputy minister of the Ministry of Fuel and Energy (briefly in 1993), and CEO of Rosprom, an investment and holding company created to manage Menatep’s portfolio of around 30 large industrial companies (140,000 employees). Menatep became the owner of 78%^[22] of Yukos shares following a two-stage auction in December 1995^[25] and Khodorkovsky became its CEO, and from 1997, also its chairman.^[26]

Post-privatization (1996 to 2003)[edit]

The initial period of «oligarchic privatization» was characterized by ruthlessness and bloodshed, with those having power sometimes compared to 19th century robber barons, and Yukos was no exception.^[28][29] For example, the former Security Chief of Yukos, Alexei Pichugin, was convicted on multiple counts of murder^[30] and attempted murder, including (along with Yukos 1st Vice President Nevzlin) the murder of Vladimir Petukhov, mayor of the Yugansk oil province in Khanty-Mansi Autonomous Okrug and a vehement opponent of Yukos, on Khodorkovsky’s birthday in 1998. Initially, Yukos, like most other Russian energy companies, was badly affected by the economic recession of the 1990s; subsequent to acquiring Yukos, accusations were made of other parties being squeezed out, and Yukos became formally owned by Rosprom, Menatep’s holding company. In the late 1990s Russia was badly affected by a deepening of the economic crisis, in the course of which Bank Menatep became insolvent.^{[citation needed]}

Yukos however recovered very quickly and, in the course of the next few years, became one of Russia’s largest oil companies, one of the world’s largest non-state oil companies, but more significantly, a leader in Russian corporate governance reform and corporate transparency,^[32] with Khodorkovsky being widely seen as a pro-democratic reformer who advocated for international co-operation and against corruption in Russia.^{[citation needed]}

In 2001 the company paid a $500m dividend, in 2002 – $700m and in 2003 the planned dividend payout was estimated at $3 billion. Its share prices were growing quickly: in 2001 by 191%, in 2001 by 81.5%.^{[clarification needed]} It started international expansion, purchasing 49% shares of Transpetrol (Slovakia) and 53% shares of Mazeikiu Nafta (Lithuania). In 2002 four companies – Yukos, Lukoil, TNK and Sibneft – established a consortium to build a pipeline from Western Siberia to Murmansk.^[33]

In a marked change of direction which gained considerable United States coverage, the company and its owner came to be seen as a leopard that might be changing its spots and setting aside the dubious conduct previously associated with it in the early oligarch years. Yukos had five Americans on its board, and Khodorkovsky’s charity «Open Russia» listed Henry Kissinger and Lord (Jacob) Rothschild as chairmen. In 2001 the company donated $1 million to the Library of Congress Open World Program, to aid the development of Russian leadership and rule of law, in part by funding Russian judges to visit and observe United States courts.^[34]

In a 2002 profile, Forbes described Khodorkovsky as being «vilified by the West» until quite recently, but now being seen as perhaps «the West’s best friend».^[27] It stated that in Russia, «the financial free-for-all is yielding to an ethic of reinvesting in your business» with Khodorkovsky «leading the charge», with Yukos now having an American chief financial officer and publishing its previous three years of financial accounts in compliance with U.S. GAAP standards. It quoted Khodorkovsky as saying, «By now we understand how business is done in the West… I earn money in dividends and with the increase in the market capitalization of my company».^[27] At the peak of its success, Yukos was producing 20% of Russian oil—about 2% of world production; in its final year before being broken up (2003–2004), Yukos pumped 1.7 million barrels of oil a day.^[35] In April 2003, Yukos agreed to a merger/takeover with Sibneft, to create the fourth largest private company in the world, although this merger became undone in the aftermath of the October 2003 arrest of its CEO.^[36]

Yukos tax claims, breakup, and aftermath[edit]

Although weak at the time of the auctions and the economic downturn of the mid-1990s, from 2000 the government under new leader Vladimir Putin grew in strength, until it became able politically to outweigh the power of the oligarchs. On October 25, 2003, Yukos CEO Mikhail Khodorkovsky was arrested on charges of fraud and tax evasion. Leonid Bershidsky, founder of Russian business newspaper Vedomosti, wrote: «Any of the oligarchs could have faced similar charges; Khodorkovsky’s imprisonment made them so docile that Putin confined himself to making an example of just one victim».^[37]

Control of Mikhail Khodorkovsky’s shares in the Russian oil giant Yukos have passed to Jacob Rothschild, 4th Baron Rothschild upon his arrest.^[38]

At the time of his arrest, Khodorkovsky was believed to be the wealthiest man in Russia and was listed by Forbes as the 16th richest person in the world, with a fortune estimated at $15 billion. His eventual sentence in 2005 was for 10 years, and attracted widespread international concern related to a perceived political motivation and lack of due process.^[39][40]

(The European Court of Human Rights eventually ruled that while the arrest and several other points were unlawful,^[41][42] he was not a «political prisoner» since the charges against him had been based on reasonable suspicion.^[43][44][45])

The arrest was followed by a tax investigation into Yukos by the tax authorities, in December 2003, after which in April 2004 Yukos was issued in stages with tax claims for $27 billion, a sum that exceeded its total revenues for 2002 and 2003. At the same time, Yukos’ assets were frozen by the government and offers exploring other ways to settle, such as payment in stages or sale of non-core assets, were refused or ignored. In July 2004, its core asset, Yuganskneftegaz – producing 60% of the company’s oil and by itself as much oil as Iraq^[36] or Libya^[46] and variously valued between $14.7 to $22 billion^[47] and $30.4 billion^[36][48] – was confiscated.

In December 2004, Yuganskneftegaz was sold for $9.35 billion in a closed-room auction of just two bidders (one of which, Gazpromneft, was subject to a US court injunction and did not enter a bid^{[citation needed]}), to an unknown front company called Baikalfinansgrup which had been registered a few days before the auction, and whose bid was financed by state-owned oil company Rosneft.^[49] Rosneft acquired Baikalfinansgrup within days of the auction, at which point the tax bill was «slashed». Just over a year later Yuganskneftegaz was formally valued by Rosneft at $56 billion.^[46] On February 7, 2006, in response to a question posed by a Spanish journalist, Russian President Vladimir Putin disclosed that Rosneft had used Baikalfinansgrup as a vehicle to acquire Yuganskneftegaz to protect itself against litigation risks.^[50] Yukos was bankrupted in 2006 and liquidated in 2007.^[51]

Tax claims[edit]

In July 2004, Yukos was charged with tax evasion, for an amount of over US$27 billion. The Russian government accused the company of misusing tax havens inside Russia in the 1990s so as to reduce its tax burden; havens were set up by most major oil producers in outlying areas of Russia which had been granted special tax status to assist in their economic development; such «onshore-offshore» were used to evade profit taxes, resulting in Yukos having an effective tax rate of 11%, vs a statutory rate of 30% at the time. Yukos claims its actions were legal at the time and that the company used the same tax optimisation schemes as other Russian oil companies, such as Lukoil, TNK-BP and Sibneft. However, Yukos was the only one to be charged with tax evasion and penalised by the authorities.^[52]

Yukos subsidiaries declared the oil they produced to be «oil-containing liquids»^[53] to avoid paying full taxes. A general crackdown on such tax evasion practices began with Putin’s presidency, with numerous companies closing or purchasing their trading vehicles. A management presentation from December 2004 shows that the tax claims put the «total tax burden» for 2000, 2001, 2002, and 2003 at 67%, 105%, 111%, and 83% of the company’s declared revenue during those years. As a comparison, the annual tax bill of Gazprom is about US$4 billion on 2003 revenues of US$28.867 billion. Yukos’ parent company, Menatep, lobbied extensively and successfully to influence Western public opinion, retaining Margery Kraus of APCO^[54] who successfully pushed through resolutions inter alia before the US House of Representatives and the Council of Europe. According to a resolution^[55] of the Council of Europe,

«Intimidating action by different law-enforcement agencies against Yukos and its business partners and other institutions linked to Mr Khodorkovsky and his associates and the careful preparation of this action in terms of public relations, taken together, give a picture of a co-ordinated attack by the state.»

This «raises serious issues pertaining to the principle of nullum crimen, nulla poena sine lege laid down in Article 7 of the ECHR and also to the right to the protection of property laid down in Article 1 of the Additional Protocol to the ECHR.»

«The circumstances of the sale by auction of Yuganskneftegaz to “Baikal Finance Group» and the swift takeover of the latter by state-owned Rosneft raises additional issues related to the protection of property (ECHR, Additional Protocol, Article 1). This concerns both the circumstances of the auction itself, resulting in a price far below the fair market-value, and the way Yukos was forced to sell off its principal asset, by way of trumped-up tax reassessments leading to a total tax burden far exceeding that of Yukos’s competitors, and for 2002 even exceeding Yukos’ total revenue for that year.»^{[citation needed]}

Forced sale of assets[edit]

In the Western media and the Russian opposition media the high-profile arrest of Khodorkovsky is usually attributed to his activism in the Russian political process.^[56][57][58]

On October 31, 2003, shortly after the arrest of the company’s CEO, the Russian government froze ownership of 44% of the company’s shares. The reason given was to prevent a group of shareholders led by Khodorkovsky from selling a large stake of the company to the US oil firm Exxon. A Yukos shareholders’ meeting scheduled for December 20, 2004 was to discuss a «crisis plan.» A Russian company must hold such a meeting before it can apply for bankruptcy in Russia. The Russian Government sold Yukos’s main production unit, known as Yuganskneftegas, at auction on December 19, 2004 to recover some of US$28 billion in alleged tax debts, following the loss of an appeal by the firm. Menatep, the company representing Khodorkovsky, promised to challenge the sale’s legality in a number of countries, and to sue the buyer and any company helping to fund the deal. The expected buyer was the 38% Russian state owned company OAO Gazprom. Some European and American oil firms decided not to bid.^{[citation needed]}

On December 19, 2004, the Baikalfinansgrup, an unknown company registered several days before the auction in Tver at an address where a snack bar was located, won the auction for Yukos’s subsidiary Yuganskneftegas with a 260.75 billion rubles ($9.4 billion) bid.^[59] According to people familiar with the auction^[who?] only two bidders registered for, and were present during, the auction process: Baikalfinansgrup and Gazprom’s former oil unit Gazpromneft. Accounts from the auction say that the first bid of US$8.6 billion came from Baikal. When the auctioneer asked Gazpromneft to offer its price, a representative of the company asked to make a telephone call and left the room. A few minutes earlier, the auctioneer had told participants that using a mobile phone or leaving the room was against the rules. When a Gazpromneft representative returned to the room, Baikal made a bid of US$9.3 billion. Gazpromneft never placed a bid or spoke out. Shortly after the Yuganskneftegaz auction, Rosneft, Russian state-owned oil company, acquired 100% of shares in Baikalfinansgrup. The acquisition of Yuganskneftegaz significantly increased Rosneft’s profits and made it one of the largest oil companies in Russia.^[60]

Bankruptcy[edit]

On June 15, 2006, based on a bank deposit of US$4 million and its American CEO’s Houston home, Yukos filed for bankruptcy protection in the United States, estimating its assets at US$12.3 billion and its debts at US$30.8 billion, including «alleged taxes owed to the Russian government». It accused the Russian authorities of «an unprecedented campaign of illegal, discriminatory, and disproportionate tax claims escalating into raids and confiscations, culminating in intimidation and arrests». After several weeks of deliberation, the Houston court declared that under no conceivable theory could Yukos assert domicile in the United States. On July 25, 2006, the creditors of Yukos decided to file for bankruptcy after the bankruptcy manager recommended the company be liquidated.^[61]

Management responses[edit]

At the time, key management included:

• CEO: Steven M. Theede
• CFO: Bruce K. Misamore
• Chairman of the board: Viktor Gerashchenko

By mid-December, 2004, all members of the board of Yukos, and most of the company’s senior managers, had left Russia, some of them because of «fear of arrest» after being «summoned for questioning by prosecutors». According to a December 2004 Houston, Texas court filing, the CFO resides in Houston. According to a company spokeswoman the CEO resided in London, UK as of December 2004.
Executives Mikhail Brudno and Vladimir Dubov fled to Israel in 2003, and were seen on February 2, 2005 in Washington, D.C. at an official function for President George W. Bush.^[62][63]

Both men were cited in an international arrest warrant regarding their involvement in the Yukos tax case. On Wednesday, April 6, 2006, the company’s Executive Vice President, Vasily Aleksanyan, was arrested just six days into his new role.^[64] Yukos commented on its web site that, «We can only assume that this action against him is a direct result of his accepting a position to work to protect Yukos Oil Company and its legitimate stakeholders.» The following month, it was reported that some individuals established themselves as the «New Management» of Yukos. However, this was apparently an illegal act, as Yukos «emphatically rejected» the legitimacy of the «new management» which had Vinokurov as president. According to Yukos, these individuals were «loyal to Rosneft» and had as goal the downfall of Yukos. A Yukos lawyer, Pavel Ivlev, was accused of several crimes,^{[clarification needed][65]} after which he moved to the USA.^[when?] In July 2006, one week before creditors would vote if they should file for bankruptcy, Steven Theede resigned his function as he believed the outcome of this vote was already fixed and therefore this meeting would qualify as a «sham».^[61]

International legal proceedings of former Yukos shareholders vs. Russia[edit]

The Yukos Oil Company’s former shareholders and management filed a series of claims in courts and arbitration panels in various countries, seeking compensation for their expropriation. The largest, for over $100 billion, was filed at the Permanent Court of Arbitration in 2007^[66][67] and resulted in the arbitrators awarding Yukos majority shareholders over US$50 billion in damages. US and Russian investors, representing about 15 percent and 5 percent of Yukos, respectively, lack the benefit of an investment treaty.^[51] The sole remedy of US-based investors in seeking approximately $12 billion in redress^[68] is to request the State Department and the Office of the United States Trade Representative to espouse the claim to their Russian counterparts, as it is determined by the Magnitsky Act of 2012;^[69] State Department officials have reportedly raised Yukos investors’ concerns at deputy prime minister level in the past.^[70]

The total final award in damages announced by the Permanent Court of Arbitration on July 18, 2014 was some $50 billion.^[71][72][73]

The European Court of Human Rights ruled for Russia to pay the former owners Yukos €1.87 billion ($2.51 billion) in compensation for unfair proceedings of the tax evasion case.^[73] Yukos is asking for $333 million to cover losses incurred after its accounts were frozen plus costs and interests.^[74]

On 20 April 2016 the District Court of The Hague set aside the decisions of the PCA, ruling that it had no jurisdiction as provisional application of the ECT arbitration clause violated Russian law.^[75] In February 2020, the Court of Appeal of the Hague reversed the invalidation and held that the PCA awards were valid.^[6]

See also[edit]

• Eminent domain
• Oil price increases since 2003
• Hermitage Capital Management
• Alexey Pichugin
• Svetlana Bakhmina

References[edit]

Кого может коснуться это решение Верховного суда Нидерландов?

Основа исковых требований по ЮКОСу строится на том, что в 2003 году нефтяной компании были доначислены налоги более чем на 700 миллиардов рублей. Такой маневр привел к банкротству компании, которое ее владельцы назвали экспроприацией, а также к возбуждению уголовных дел против ее акционеров, основным из которых являлся на тот момент Михаил Ходорковский.

В рамках расследования Генпрокуратурой было арестовано имущество ЮКОСа и его владельцев. Реституция коснулась почти всех без исключения.

В 2005 году акционеры подали иски против России в международный Арбитражный суд в Гааге, основываясь на том, что наша страна якобы нарушила требования Договора к Энергетической хартии. Российские власти с иском не согласились, поскольку Россия не ратифицировала ДЭХ, хотя и подписала его.

В августе 2009 Россия официально отказалась от ратификации документа. Тем не менее международный арбитраж с этими доводами не согласился и присудил астрономическую компенсацию экс-акционерам.

Исполняя решение, взыскатели накладывали аресты на любую собственность России за рубежом. В частности, атаке тогда подверглись счета Роскосмоса, ИА «Россия сегодня» и других российских организаций. Впрочем, эти аресты зачастую отменялись национальными судами государств, где находилась российская собственность.

В 2015 году Россия подала апелляцию на решение международного суда и в 2016 году выиграла дело. Однако экс-акционеры подали свою жалобу, и процесс пошел по новому кругу, результатом чего стало решение 2020 года, которым Россию снова обязали выплатить компенсацию в 50 миллиардов долларов.

В минувшую пятницу решение по резонансному спору принял Верховный суд Нидерландов, который постановил вернуть дело в Апелляционный суд Амстердама.

Как сказано в Telegram-канале Генпрокуратуры, «Российская Федерация ожидает, что Апелляционный суд Амстердама истолкует остающиеся спорные вопросы в соответствии с международным правом … и примет исчерпывающие меры для защиты прав и законных интересов российских налогоплательщиков в рамках производства, которое в этой инстанции ориентировочно продлится до 2023 года».

Такой поворот событий позволяет России подвергнуть ревизии уголовные дела против самих экс-акционеров и связанных с ними лиц, чтобы подкрепить свои доводы при новом рассмотрении дела.

Взыскатели накладывали аресты на любую собственность России за рубежом. Они зачастую отменялись национальными судами

Фигурантами новых расследований могут стать Алексей Голубович и его бывшая супруга Ольга Миримская. Господин Голубович ранее являлся директором ЮКОСа по стратегическому развитию, стоял у истоков группы «Менатеп» и имел почти 5% акций нефтяной компании.

На момент начала уголовного преследования ЮКОСа некоторыми экспертами доля Голубовича оценивалась предположительно в более чем 1,5 миллиарда долларов. Сам Голубович оказался в итальянской тюрьме — российская Генпрокуратура объявила его в международный розыск по обвинению в хищениях.

Не потому ли Ольга Миримская в одночасье стала одной из самых богатых женщин России, что за это время все его активы были переоформлены на нее?

СМИ писали, что Миримская получила значительные по стоимости объекты недвижимости, иностранные компании, банк БКФ и компанию «Русский Продукт», которые были активами «Менатепа», то есть принадлежали Ходорковскому и его партнерам. Стоимость имущества, полученного женщиной, оценивалась в несколько сотен миллионов долларов.

Впрочем, Голубович и Миримская выступили свидетелями обвинения по делу ЮКОСа. Тогда семейная пара открестилась от денег нефтяной компании.

Однако в апреле 2021 года свидетель, допрошенный следователями ГСУ СК России, показал, что Миримская в период 2006-2007 гг. якобы активно взаимодействовала с Ходорковским и Невзлиным «в целях сокрытия и легализации имущества, полученного у ОАО «НК «ЮКОС», и ее предполагемый доход мог составить сумму в размере 135 миллионов долларов США». Вместе с этим нет доказательств того, что Миримская О.М. декларировала в ФНС России все свои счета, равно как и предполагаемый доход в сумме 135 миллионов долларов США.

Напрашивается вопрос: не помогла ли проданная доля Голубовича экс-акционерам ЮКОСа консолидировать акции для подачи иска на 50 миллиардов против России?

По этой причине, учитывая решение Верховного суда Нидерландов, возникли риски утраты активов госпожи Миримской в случае их происхождения от ЮКОСа.

Во вторник, 18 февраля, Апелляционный суд Гааги вынес решение по судебной тяжбе бывших акционеров нефтяной компании ЮКОС против России. В соответствии с сегодняшним решением российская сторона должна выплатить $50 млрд компенсации кипрским компаниям Hulley Enterprises, Veteran Petroleum и Yukos Universal с острова Мэн, которым принадлежало 70% ЮКОСа.

Бесконечная история

Решение Апелляционного суда в Гааге уже третье за более чем 10-летнюю историю тяжбы между Россией и экс-акционерами некогда крупнейшей компании России. В 2014 году Постоянная палата третейского суда в Гааге после примерно 10 лет разбирательств приняла сторону экс-акционеров ЮКОСа, присудив им $50 млрд компенсации (притом что требовали они $114 млрд). Суд исходил из того, что Россия нарушила Энергетическую хартию, фактически экспроприировала ЮКОС, а российское государство получило выгоду от банкротства компании, поскольку после выставления ее активов на аукцион ключевой актив ЮКОСа, компания «Юганскнефтегаз», отошел «Роснефти». В ряде стран (США, Германия, Бельгия, Великобритания, Франция, Индия) бывшие акционеры инициировали аресты российского госимущества. До фактических арестов дошло в Бельгии и Франции — под них попали, в частности, счета и здания дипломатических представительств, зарубежное имущество РПЦ (например, счета архиепископства Брюссельского и Бельгийского) и государственных СМИ (ТАСС, «Россия сегодня», ВГТРК).

Спустя два года российской стороне удалось обжаловать это решение в Окружном суде Гааги, а аресты имущества были сняты. Тогда суд признал, что Гаагский арбитраж не имел юрисдикции рассматривать спор экс-акционеров ЮКОСа с Россией. Арбитраж основывал свою юрисдикцию на статье 26 Договора к Энергетической хартии (ДЭХ). Согласно этой статье, иностранный инвестор может передать в международный арбитраж спор с одной из стран, подписавшей договор. Ключевой аргумент России состоял и состоит в том, что страна не ратифицировала ДЭХ и применялся он лишь временно и в той мере, в какой не противоречил российскому законодательству. Окружной суд Гааги в 2016 году признал правомощность российских аргументов. Сегодняшний суд апелляционной инстанции это решение отменил. Решение Гаагского арбитража от 2014 года, таким образом, вновь вступило в силу.

«Это новая информация, я ей пока не владею, поэтому не могу комментировать», — отреагировал на решение суда в Гааге пресс-секретарь Дмитрий Песков (цитата по ТАСС). «Кремль проиграл Гаагу акционерам ЮКОСа. Причем подтверждена не только процедура, но и суть: «отъем ЮКОСа — дело не о налогах, а о борьбе с политическими оппонентами». Проиграл именно Кремль, а не Россия, и платить в конце концов будет не Россия, а сечины!» — написал у себя в Twitter бывший совладелец и экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский.

«Отменили все чохом»

Россия будет обжаловать решение апелляции в Верховном суде Нидерландов, заявил гендиректор Международного центра правовой защиты (координирует юридическую защиту России в спорах с экс-акционерами ЮКОСа) Андрей Кондаков. Дедлайн по обжалованию — 18 мая, но юристы российской стороны уже начали составляют жалобу на решение Апелляционного суда, говорит он. Кондаков выделил несколько ключевых моментов, с которыми не согласна российская сторона:

• Суд не принял во внимание тот факт, что российская сторона не была связана арбитражной оговоркой, которая содержалась в ДЭХ. «Россия была подписавшейся стороной, но не была страной, принявшей на себя все обязательства в соответствии с ДЭХ», — говорит Кондаков. Россия включила в отношении ДЭХ режим 45-й статьи договора — применяла договор на временной основе в той части, в которой он не противоречил действующему законодательству.
• Суд не принял во внимание тот факт, что бывшие акционеры ЮКОСа не являлись иностранными инвесторами. «Судились компании-однодневки, созданные в налоговых гаванях», — указал Кондаков. На сентябрьских слушаниях в Апелляционном суде Гааги российская сторона рассказывала о схеме «русского сэндвича», в рамках которой сверху располагались контролирующие акционеры («олигархи»), посередине — «компании-пустышки из налоговых гаваней с ничего не решающими «директорами-импотентами», а в самом низу — НК «ЮКОС».
• Владельцы ЮКОСа никогда не были добросовестными инвесторами, настаивает российская сторона. Россия в суде отстаивает, что контроль над ЮКОСом его акционеры получили незаконно, в том числе с помощью взяток.
• Налоговые меры выведены из сферы действия ДЭХ, а спор ЮКОСа и России носил во многом налоговый характер. Арбитраж не запросил мнение российских налоговых властей, что обязан был сделать по ДЭХ.
• Размер компенсации в $50 млрд рассчитан некорректно. «Методология сочинена самими арбитрами. Эксперты нашли в методологии пример двойного счета — арбитры ошиблись на $20 млрд. Если бы они корректно применили свою методологию, которую мы все равно бы оспаривали, сумма составила бы $30 млрд», — отмечает Кондаков.
• Решение арбитражного суда было на 75-80% написано помощниками арбитров, а не самими арбитрами. «Это серьезное процедурное нарушение», — говорит Кондаков.

Суду предыдущей инстанции для вынесения положительного для российской стороны решения было достаточно того, что Россия не давала «ясного и недвусмысленного согласия на арбитраж», недоумевает Кондаков: «Возникает вопрос: какими соображениями руководствовался суд, вынося решение, были ли они чисто юридическими?» «Чтобы отменялось все и чохом — это беспрецедентно для дел такого уровня», — считает он.

По словам Кондакова, рассмотрение на уровне Верховного суда Нидерландов длится 18 месяцев, с учетом специфики дела это может занять немного больше времени. Потенциально проигравшая в Верховном суде сторона может обратиться в Европейский суд по правам человека, отмечает он. ЕСПЧ уже выносил несколько решений, связанных со спорами экс-владельцев ЮКОСа и России. В январе 2020 года суд в Страсбурге отказался считать политическим преследование Михаила Ходорковского и Платона Лебедева по второму делу ЮКОСа. А в 2014 году ЕСПЧ присудил бывшим акционерам ЮКОСа (решение распространялось на 55 000 акционеров компании) €1,87 млрд за несправедливые штрафы по налоговым проверкам. Позднее Конституционный суд России признал, что постановление Страсбургского суда противоречит российскому Основному закону.

«Наша цель — взыскать имущество России»

Три компании истца, Hulley Enterprises, Veteran Petroleum и Yukos Universal, которые в судебных документах обозначаются как HYV, входят в структуру Group Menatep Limited, которой владеют зарегистрированные на острове Гернси трасты. Как писал РБК в 2014 году, бенефициары этих трастов — бывшие совладельцы и топ-менеджеры ЮКОСа Леонид Невзлин, , ,  и Василий Шахновский. Михаила Ходорковского среди бенефициаров нет — он передал свою долю в трастах Невзлину в 2005 году. Сам Невзлин в 2014 году говорил «Радио Свобода», что потенциальными выгодоприобретателями от судебного решения являются он и «несколько его друзей».

Клуб Ходорковского: чем занимаются бывшие акционеры ЮКОСа

«Наша цель — взыскать имущество и денежные средства России в других странах, — сказал Невзлин Forbes. — В каких-то юрисдикциях это можно делать сразу, в каких-то нужно проверить применимость решения Гаагского суда. Если решение применимо — можно заходить в страну и арестовывать активы и денежные средства. Это многоступенчатый, но абсолютно понятный процесс». По его мнению, попытки России опротестовать решения об арестах активов приведут только к «затягиванию времени». «Имущества и денежных средств, принадлежащих России на Западе, в том числе в Америке, очень много», — подчеркнул бизнесмен. Невзлин сейчас живет в Израиле — в 2008 году российский суд заочно приговорил его к пожизненному заключению, признав виновным в организации убийств и покушений.

В 2015 году происходили массовые аресты российской собственности во Франции и Бельгии, аналогичные исполнительные производства были начаты в США, Великобритании, Германии и Индии, напоминает Кондаков. В США и Великобритании исполнительные производства были приостановлены в ожидании решения апелляционного суда, а во Франции, Бельгии, Германии и Индии исполнительные производства были отозваны самими истцами — это произошло после решения Окружного суда Гааги в пользу России в 2016 году. Сейчас нельзя исключать, что юристы экс-акционеров ЮКОСа попытаются разморозить исполнительные производства в США и Великобритании, говорит Кондаков. Так или иначе, добиться ареста российских активов непросто — сначала нужно пройти достаточно долгую процедуру признания арбитражного решения. В Бельгии и во Франции за последние годы были приняты поправки в законодательство, которые исключают арест активов без признания арбитражного решения внутри страны.

Невзлин отметил, что никаких переговоров с Россией экс-акционеры ЮКОСа «не вели и не ведут». «Эта история длится уже 17 лет, и сейчас я надеюсь, мы достигли точки перегиба». Невзлин не стал прогнозировать то, сколько времени пройдет до окончательного завершения тяжбы, но отметил, что «все зависит от разумности сторон».

Риски для госактивов

Риск ареста российских активов теперь действительно существует, считает советник адвокатской коллегии Pen & Paper по санкционному праву Сергей Гландин. После решения Гаагского арбитража акционеры ЮКОСа могут прийти, например, в Высокий суд Великобритании с ходатайством о признании приведения в исполнение арбитражного решения от 2014 года на британской территории Великобритании. В Великобритании установят какое-либо имущество России и смогут обратить на него взыскание. Арест может коснуться практически любой собственности России за рубежом, отмечает юрист. «Например, авиашоу в Ле-Бурже. Туда отправляются самолеты от «Сухого» или от «Ростеха». Они могут быть арестованы. Или, например, Русский музей, Эрмитаж отправит коллекцию картин за рубеж, и эта коллекция может быть арестована», — описывает Гландин возможные последствия от неисполнения судебного решения.

Несмотря на то, что у России остается возможность обжаловать решение апелляции в Верховном суде Нидерландов, кассация рассматривает вопрос не по существу, а о том, было ли в предыдущих инстанциях процедурные или процессуальные нарушения. «Например, если нарушены права третьих лиц: повестку не вручили, не вызвали одну из сторон в суд, судья был пристрастен, и это установлено. То есть по существу Верховный суд ничего рассматривать не будет», — заключает юрист.

• Олигарх и лучший друг Запада. Как Михаил Ходорковский стал богатейшим человеком России
• Экс-акционер ЮКОСа Невзлин оценил свое состояние примерно в $1 млрд

https://ria.ru/20211105/yukos-1757544043.html

Дело нефтяной компании ЮКОС в Гаагском суде

Дело нефтяной компании ЮКОС в Гаагском суде — РИА Новости, 05.11.2021

Дело нефтяной компании ЮКОС в Гаагском суде

В 2003 году, после проверки, налоговые органы РФ обвинили нефтяную компанию ЮКОС в создании схемы уклонения от уплаты налогов с использованием подставных… РИА Новости, 05.11.2021

2021-11-05T02:07

2021-11-05T02:07

2021-11-05T02:07

справки

юкос

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/0b/03/1757535126_0:116:2500:1522_1920x0_80_0_0_9e0299cab3e472cfcc566df4c173c53c.jpg

В 2003 году, после проверки, налоговые органы РФ обвинили нефтяную компанию ЮКОС в создании схемы уклонения от уплаты налогов с использованием подставных юридических лиц, зарегистрированных в зонах с льготным налогообложением. На основании судебного решения в соответствии со статьей 115 УПК РФ был наложен арест на обыкновенные акции ОАО НК ЮКОС, находящиеся во владении двух иностранных компаний, зарегистрированных на Кипре и острове Мен, – Hulley Enterprises Ltd. (Кипр) и Yukos Universal Ltd. (остров Мен). По данным Генпрокуратуры, эти компании являлись дочерними структурами компании Group Menatep Ltd., зарегистрированной на Гибралтаре, причем 59,5% акций этой компании принадлежали Михаилу Ходорковскому. ЮКОСу выставили налоговые претензии на сумму более 700 миллиардов рублей. В связи с неспособностью компании рассчитаться по долгам, было открыто банкротное производство, активы проданы на торгах, а сама компания ликвидирована. Акционеры ЮКОСа не согласились с таким исходом дела. В феврале 2005 года основные акционеры нефтяного концерна ЮКОС Hulley Enterprises Ltd., Yukos Universal Ltd. и кипрский фонд Veteran Petroleum Ltd. (вместе контролировали около 70,5% ЮКОС) подали иски против России в Международный арбитражный суд в Гааге. Иск основывался на положениях Договора к Энергетической хартии (ДЭХ) 1994 года, международном соглашении о долгосрочном сотрудничестве в энергетической сфере, в котором закреплены гарантии защиты инвесторов при национализации имущества.Экс-акционеры ЮКОСа заявили, что Россия, экспроприировав имущество, нарушила их права как иностранных инвесторов, что, по их мнению, является нарушением Договора к Энергетической хартии.Хартия предусматривает, что сторонам дается три месяца для решения спора мирным путем. Если согласия нет, то любая сторона может передать спор для разрешения в арбитражный суд ad hoc (третейский суд, собранный для разрешения конкретного спора). Суд учреждается в соответствии с регламентом ЮНИСТРАЛ, принятым Комиссией ООН по праву международной торговли в 1976 году, по которому часто разрешаются споры в третейских судах ad hoc.Россия подписала, но не ратифицировала Договор к Энергетической хартии, но до завершения процедуры ратификации согласилась применять его на временной основе, то есть в той степени, в которой он не противоречит Конституции, законам и подзаконным нормативно-правовым актам страны. В августе 2009 года российская сторона на официальном уровне заявила об отказе от ратификации документа. 18 октября 2009 года стал последним днем временного применения ДЭХ Россией. На этом основании Россия заявляет о неподсудности Гаагскому арбитражному суду при рассмотрении дел, ссылающихся на Энергетическую хартию.Это возражение стороны было отвергнуто в промежуточном решении суда в ноябре 2009 года. Тем самым арбитражный суд обязал Россию придерживаться положений данного документа.Иск подавался на сумму в размере 114 миллиардов долларов.18 июля 2014 года постоянная палата третейского суда в Гааге приняла решение по искам трех компаний, представляющих бывших акционеров ЮКОСа. Третейский суд частично удовлетворил требования экс-акционеров ЮКОСа к России, присудив им 50 миллиардов долларов вместо затребованных 114 миллиардов. По этому решению кипрские Hulley Enterprises и Yukos Universal Limited должны получить компенсацию в 39,9 миллиарда долларов и 1,85 миллиарда долларов соответственно, а Veteran Petroleum Ltd. – пенсионный фонд ЮКОСа – 8,2 миллиарда долларов. Во исполнение данного решения иски о взыскании с России средств и аресте государственного имущества были поданы в целом ряде стран (США, Великобритании, Германии, Индии, Франции и Бельгии), так как решение Гаагского арбитража о компенсации требует одобрения национальным судом.В частности, летом 2015 года во Франции и Бельгии были заморожены счета МИА «Россия сегодня». Во Франции также был наложен арест на счета компании Роскосмос. Однако в последующие годы иски об аресте активов России были либо отозваны, либо отменены национальными судами. В Великобритании и США иски были приостановлены. По данным на 12 февраля 2020 года, общие судебные издержки, которые были взысканы на основании решений соответствующих судов с бывших акционеров ЮКОСа в пользу России, составляли 6,7 миллиона долларов. 28 января 2015 года Российская Федерация подала в Окружной суд Гааги три ходатайства об отмене арбитражных решений, вынесенных международным арбитражем в рамках трех параллельных арбитражных разбирательств, инициированных бывшими мажоритарными акционерами ОАО «НК «ЮКОС» на основании Договора к Энергетической хартии. В ходатайствах отмечалось, что арбитражные решения прямо противоречат двум решениям, ранее принятым независимыми палатами Европейского суда по правам человека (в сентябре 2011 года и в июле 2014 года). Как заявил Минфин РФ, обе палаты единогласно постановили, что ОАО «НК «ЮКОС» занималось масштабным уклонением от уплаты налогов, что решения об их доначислении компании были правомерными и соответствовали законодательству РФ, что действия российских властей не были политически мотивированными, а также что ОАО «НК «ЮКОС» не подвергалось дискриминации.В ходатайствах указывалось, что схема ЮКОСа по уклонению от уплаты налогов была бы признана незаконной налоговыми органами практически всех стран мира.В ходатайствах также отмечалось, что иски бывших мажоритарных акционеров ЮКОСа не должны были когда-либо рассматриваться международным арбитражем, поскольку спор носил чисто внутренний российский характер. Как подчеркивает Минфин, согласно Договору к Энергетической хартии международное арбитражное разбирательство может быть возбуждено лишь гражданами государства, которые осуществили инвестиции в компанию, находящуюся в другом государстве. Все действительно заинтересованные истцы в настоящем споре являются гражданами РФ, и ни один из них никогда не осуществлял иностранные инвестиции в ОАО «НК «ЮКОС».РФ в ходатайствах требовала отмены решений на тех основаниях, что третейский суд не обладал юрисдикцией на рассмотрение исковых требований бывших акционеров ЮКОСа; суд нарушил собственный мандат; арбитры либо не привели обоснований, либо привели противоречивые обоснования в отношении ключевых аспектов своих решений; решения третейского суда нарушают публичный порядок, включая право РФ на применение надлежащей правовой процедуры рассмотрения хозяйственных споров. 20 апреля 2016 года Окружной суд Гааги признал, что гаагский арбитраж, обязавший Россию выплатить 50 миллиардов долларов экс-акционерам ЮКОСа, не имел надлежащей для этого компетенции. В разъяснениях, опубликованных на сайте суда, говорится о том, что Россия не ратифицировала договор к Энергетической хартии, на которую ссылались истцы. По мнению судей, привлекать страну к подобным спорам можно лишь после ратификации документа.Суд Гааги также постановил выплатить Москве судебные издержки, понесенные в ходе разбирательства по искам.В июле 2016 года экс-акционеры ЮКОСа обратились в Апелляционный суд Гааги для отмены решения Окружного суда Гааги и восстановления арбитражных решений о выплате 50 миллиардов долларов. В свою очередь, российская сторона в ноябре 2017 года направила в Апелляционный суд Гааги меморандум с развернутым ответом на апелляционную жалобу бывших акционеров ЮКОСа.В нем была развита позиция о том, что арбитражная оговорка не могла применяться к России без выполнения процедуры ратификации, поэтому у арбитража не было компетенции на рассмотрение этих исков.В меморандуме также были приведены более расширенная доказательная база, свидетельские показания и экспертные заключения. 23, 24 и 30 сентября 2019 года Гаагский апелляционный суд провел заключительные устные слушания по ходатайству бывших акционеров ЮКОСа об отмене решения Окружного суда Гааги. Со стороны Российской Федерации в слушаниях приняли участие представители Минюста России, Международного центра правовой защиты и иностранные адвокаты, представляющие интересы Российской Федерации.В ходе слушаний основной упор в выступлениях российской стороны был сделан на изначальное отсутствие у гаагского арбитража права (юрисдикции) рассматривать упомянутый спор.Российская сторона также представила суду целый ряд доказательств, подтверждающих, что по смыслу Договора к Энергетической хартии бывшие акционеры не являлись добросовестными инвесторами и не осуществляли инвестиции, оперируя вместо этого российскими активами, которые были получены незаконно. Суду была наглядно продемонстрирована разветвленная корпоративная структура ОАО «НК «ЮКОС», включавшая около 600 российских и иностранных компаний, которая в течение многих лет использовалась для сокрытия налогооблагаемой базы и конечных бенефициаров.Кроме того, российская сторона заявила и о других ошибках, допущенных гаагским арбитражем. Так, вопреки положениям Договора к Энергетической хартии арбитры не сочли нужным запросить мнение компетентных российских налоговых органов по существу выдвинутых истцами в адрес Российской Федерации претензий, произвольно истолковали российское законодательство, неверно рассчитали размер якобы понесенного акционерами ОАО «НК «ЮКОС» ущерба, а также пренебрегли своими обязанностями, перепоручив помощнику подготовку большей части арбитражного решения.18 февраля 2020 года апелляционный суд Гааги отменил вердикт голландского суда первой инстанции и восстановил решения гаагского арбитража, обязав Россию выплатить 50 миллиардов долларов бывшим акционерам компании ЮКОС. С учетом пеней сумма выросла до 57 миллиардов долларов. Минюст России, комментируя решение суда, заявил о намерении оспорить вердикт в Верховном суде Нидерландов. По мнению представителей ведомства, суд проигнорировал тот факт, что экс-акционеры ЮКОСа были «недобросовестными инвесторами».Так, в министерстве считают, что контроль над активами компании был получен благодаря сговору и подкупу должностных лиц. В частности, руководство компании уклонялось от налогов, нелегально выводило активы за рубеж и занималось отмыванием денег. В Минюсте уточнили, что акционеры ЮКОСа управляли активами через систему так называемого русского сэндвича: сверху располагались контролирующие олигархи, посередине – офшорные компании-пустышки, а в самом низу – сама нефтяная компания. В мае 2020 года стало известно, что Россия подала кассационную жалобу на это решение в Верховный суд Нидерландов. Слушания по данному делу прошли в Верховном суде Нидерландов 5 февраля 2021 года. В ходе слушаний адвокаты российской стороны представили основные аргументы о серьезных недостатках арбитражных решений, которые были проигнорированы апелляционным судом.Один из основных аргументов РФ заключается в том, что арбитражная оговорка (то есть сама возможность создания международного арбитража), содержащаяся в Договоре к Энергетической хартии (ДЭХ), не могла применяться, поскольку РФ не ратифицировала этот международный договор.В этом контексте, по мнению представителей РФ, применение положений об арбитраже в ДЭХ идет вразрез с международным правом и противоречит принципу разделения властей.Вместе с тем внимание ВС Нидерландов было обращено на то, что положения ДЭХ не защищают незаконные финансовые операции, в том числе вывод денег из Российской Федерации для целей их последующего отмывания и ухода от налогов. Это, как указывают в Минюсте РФ, также «противоречит публичному порядку Нидерландов и Европейского Союза, равно как и международным договорам в сфере борьбы с коррупцией и легализацией преступных доходов».В ходе выступления представители РФ среди прочего напомнили, что вопросы толкования ДЭХ подлежат передаче на рассмотрение Суда Европейского Союза в Люксембурге.Наконец, как отметил в ходе выступления Уполномоченный Российской Федерации при Европейском суде по правам человека – заместитель министра юстиции Российской Федерации Михаил Гальперин, суд в Страсбурге подтвердил отсутствие доказательств нарушений права собственности ЮКОСа, дискриминации в отношении компании и злоупотребления полномочиями со стороны российских властей.По словам замминистра юстиции Михаила Гальперина, оппоненты российской стороны в этом процессе упирают на то, что достаточно самого факта подписания Россией этого международного договора. В июне 2020 года Верховный суд Нидерландов признал приемлемой кассационную жалобу России на решение Апелляционного суда Гааги о взыскании в пользу экс-акционеров ЮКОСа 57 миллиардов долларов. В декабре Верховный суд Нидерландов отклонил ходатайство России о приостановке исполнения судебных решений гаагского арбитража по искам экс-акционеров ЮКОСа.Данное решение означает, что бывшие акционеры ЮКОСа могут продолжать добиваться исполнения арбитражных решений до тех пор, пока Верховный суд не вынесет окончательного решения. В апреле 2021 года генпрокурор Нидерландов в своем заключении рекомендовал Верховному суду оставить в силе арбитражное решение 2014 года, обязывающее Российскую Федерацию выплатить более 50 миллиардов долларов в качестве компенсации экс-акционерам ЮКОСа. Ожидается, что Верховный суд Нидерландов вынесет решения по делу ЮКОСа 5 ноября 2021 года. Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

2021

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/0b/03/1757535126_0:144:1837:1522_1920x0_80_0_0_05761113784ec9f94de3a7d6dfc72e64.jpg

справки, юкос